Зашли старейшины в главный чум стойбища. Там старики-селькупы сидят, гостей спрашивают:

— Зачем пришли? Хотите, чтобы мы вас здесь всех убили? Или нас победить пришли? — и смеются.

Старики-кето отвечают:

— Мы пришли насчет земли. Вы заняли всю нашу землю. Нам негде охотиться, рыбу ловить, пасти наших оленей.

Старики-селькупы опять смеются:

— Ничего вам не отдадим. А отобрать не сможете. Не родился у вас еще тот человек, кто бы с нами справился.

Но тут поднялся один молодой селькуп и показал на парня-кето — Кентыса, говорит:

— Есть у них очень сильный парень. Вот он. Я с ним бился и никак не мог копьем проткнуть.

Старики-селькупы удивились, такое услышав, посмотрели на парня-кето, говорят своему парию:

— Почему раньше не говорил? Ты, наверно, боялся, что тебя засмеем? Ты у нас самый сильный и не смог победить?.. Что-то нам не верится. Сейчас будем кушать и говорить будем.

Все расселись вокруг костра и начали есть мясо.

Парень-кето Кентыс сел возле брата Кассыта, говорит ему:

— Ты не селькуп. Ты. — кето. Тебя маленьким шаман увез из нашего стойбища. Ты мой брат. Моя мать мне сказала.

Парень Кассыт тоже удивился, спрашивает:

— Чем докажешь?

Парень-кето Кентыс показал на левую пятку брата Кассыта.

Тот быстро подогнул левую ногу и спрятал пятку, подумал: «Однако, правду говорит парень. Я всегда ранил левую пятку. Шаман мне сказал, что это у меня от рождения так было».

Все старики в чуме начали громко разговаривать. Вот дошли до крика. Старики-селькупы кричали: «Не отдадим земли!» А старики-кето им опять свое: «Убирайтесь с нашей земли!»

Долго так кричали-кричали, вот селькупы схватили копья и хотели побить кето. Но парень-кето Кентыс вытащил свой нож и перебил в чуме всех селькупов. Только брата Кассыта не тронул.

Сказал брату Кассыту:

— Наша мать сказала: «Возвращайся к своим сородичам кето!»

Кассыт не верит своему брату Кентысу. Он схватил копье и кинулся на Кентыса. Братья вдвоем начали биться. Долго бились, вот Кентыс копьем ударил брата Кассыта в левую пятку. Тот упал, живой лежит. Его связали арканом, раненую пятку перевязали и оставили в чуме…

А все кето выбежали из чума и в стойбище битва началась. Бились и бились, очень долго бились, весь день до вечера шла битва. Но селькупы без Кассыта не могли победить кето и начали за Енисей убегать. Впереди всех тот шаман бежал.

Кето вернулись в свое стойбище с богатой добычей: почти всех оленей забрали у селькупов. Людей-селькупов, кто не успел убежать, не стали убивать и тоже привезли.

Парня Кассыта привезли и показали матери-шаманке. Она узнала сына, вылечила ему ногу, потом рассказала все, как было: как он рос, как его украл шаман, про его ранимую пятку сказала. Кассыт поверил матери. Но жить в стойбище отказался. Ему отдали много оленей, отпустили людей-селькупов, а он с ними поселился отдельным стойбищем.

Так по соседству и стали жить эти люди. Только кето стало больше и оленей больше. Дружно стали жить, земли у всех было много. Люди где хотели охотились, пасли оленей, ловили рыбу. И войн между ними больше не было.

И с тех пор кето и селькупы живут мирно, женятся между собой, детей и внуков имеют, никогда не дерутся.

Волчья лапа

Энецкая сказка давние времена жил на берегу реки Малая Хета старик Ядне. Жену имел и сына-паренька, дочка постарше была. Оленей у него мало было, только на аргиш [54] хватало. Зимой старик силки [55] ставил и много зайцев и куропаток на еду добывал, летом рыбу ловил. Дочка и сын ему помогали добывать. Своих оленей старик жалел, никому не давал запрягать.

Однажды Старуха говорит мужу:

— Зачем оленей своих бережешь? Почему диких [56] не добываешь? Из зайцев и куропаток бакари [57] не сошьешь. Диких добывай, камусы [58] нужны. Одежду шить не из чего. Все бакари прохудились. Ходить не в чем. Своих оленей забивай. Зачем такие жирные ходят?

Дочка из чума вышла, говорит отцу:

— Какие бакари имею? Ноги голые! В таких бакарях замуж как выйду?

Посмотрел старик Ядне на ее бакари, подумал и говорит:

— Шибко худые бакари. Правду говорите: не из чего шить. Собери оленей. Поеду добывать диких. Может, какого добуду.

Дочь собрала оленей, говорит отцу:

— Одной яловой важенки [59] нет. Совсем недавно видела ее.

Рассердился старик, сам оленей посмотрел:

— Правду говоришь. Нет яловой важенки. Украли важенку. Искать поеду.

Запряг в санку [60] оленей и важенку искать поехал.

Весь день ездил, силки проверил, пойманных зайцев в санку сложил. Важенку нигде не увидел. Вечером остановился, думает: «Нигде нет важенки. Украли важенку. Где искать?» Стал трубку набивать. Вдруг увидел: передовой олень уши насторожил, назад смотрит. Старик тоже посмотрел: «Правда, на трех важенках кто-то догоняет. Может, важенку мою где видел», — подумал и стал ждать.

Вот к старику Ядне охотник Муччади подъехал.

— Откуда приехал? — спрашивает старик.

— Издалека. Мой чум дальше Потапово, — говорит Муччади.

— Беда как далеко! За каким делом приехал?

— В гости приехал. Давно слышу: чумом на Малой Хете стоишь.

— В гости приехал — хорошо. Однако, у меня беда большая. Важенка пропала. Весь день ищу. Нигде нет. Если волки съели, то почему объедков не вижу?

— Кто знает: или волки съели, или люди взяли. Тут недалеко два брата живут — Хэури и Томби. Я слышал: они нехорошие люди. Всякое могло быть. Жаль, что теперь шамана нет. Он бы нашел вора.

Старик Ядне вспомнил: «У меня волчьи лапы есть. Они мне вместо шамана будут».

Охотнику Муччади старик сказал:

— Однако, в мой чум поедем. Гостить будешь.

Поздно вечером в чум Ядне приехали, покушали, чай попили. Когда спать ложились, охотник Муччади говорит старику:

— Ты, однако, много зайцев добываешь. Полную санку видел. Продай зайцев за важенку. Я много оленей имею, но буду зайцев есть и оленя лишнего не убью.

— Однако, отдам за важенку санку зайцев. Завтра повезем тебе. На обратном пути к старику Аседа заеду. В том стойбище, однако, братья Хэури и Томби живут. Там важенку поищу.

Ночью все улеглись и уснули, а старик Ядне не спит, думает: «Однако, где важенка делась? Может, мне волчья лапа поможет? Отец, умирая, говорил: «Эти волчьи лапы добыты отцом моего отца. Они вернее шамана». Вот теперь и я попробую волчьими лапами подергать».

Старик Ядне вышел из чума, взял одну волчью лапу из шайтанской санки [61] , от отца доставшейся. Подергал в лапе одну жилу — один коготь зашевелился. «Ну, Волчек, ты у меня лучше шамана. Только ты найдешь мою важенку», — подумал Ядне, переложил лапу в свою санку, шкурой накрыл и в чум вернулся.

Утром встали, поели, чай попили, потом собрали оленей, переложили на санку Муччади всех зайцев и поехали.

День ехали, два ехали, вот к чуму охотника Муччади прибыли. Поели, чаю попили и спать легли.

Утром Муччади поймал жирную важенку с теленком, отдал ее старику Ядне за сапку зайцев.

Старик взял важенку с теленком и поехал обратно.

Ночью подъехал к стойбищу, где жили старик Аседа и братья Хэури и Томби. Подошел к чуму Аседа, покашлял.

В чуме старик Аседа проснулся, говорит:

— Наверно, старик Ядне на обратном пути заехал. Гость какой прибыл! Женщины, вставайте, очаг топите.

Вышел, старика Ядне в чум позвал.

Старик Ядне оленей отпустил и в чум вошел.

Ночью с дороги что говорить много? Поели, чаю попили и спать легли.